Озаричи: 10 ужасных дней на болоте
Повсюду лежали трупы женщин, детей, стариков — оккупанты запрещали их убирать. Люди здесь каждый день умирали сотнями. Заключенных в концлагерях под общим названием Озаричи (лагери «Дерть», «Озаричи» и «Подосинник») держали под открытым небом без воды и пищи. За короткое время существования с 10 по 19 марта по приказу командования 9-й армии вермахта на небольшие площади в болотистой местности было согнано около 50 тысяч гражданского населения — жителей Гомельской, Могилевской, Полесской областей Беларуси, а также Смоленской и Орловской областей России. Лагеря такого типа были только в Беларуси... Впервые в годы Второй мировой войны жертв использовали в качестве биологического оружия. Сюда фашисты специально свозили больных сыпным тифом и другими болезнями. Людей заражали с расчетом, что после инфекция перекинется на наступающие части Красной Армии. И действительно, многие солдаты, которые помогали истощенным узникам Озаричских лагерей выбраться из-за проволоки, заболели тифом.
Во время освободительной операции вывели из концлагеря 33 480 человек. Из них 15 960 детей в возрасте до 13 лет, 13 072 женщины и 4 448 стариков. Солдаты плакали, когда видели опухших от голода маленьких детей с обмороженными ручками и ножками.
Заложники вермахта
Ни лая овчарок, ни выстрелов — тишина. В маскхалатах идут солдаты и кричат нам, чтобы оставались на месте, никуда не ходили, так как все заминировано. А кто-то не слышал, бежал — подрывался... - вспоминает об освобождении Озаричей бывшая узница концлагеря Валентина Шишло.
75 лет она не может забыть тех ужасов, которые пережила в шестилетнем возрасте: «Не хотелось бы вспоминать, но оно идет, никуда не денешься. Память детская цепкая, верная. Когда говорят: «А что там такого? Лагерь существовал всего 10 дней», — я дальше не хочу разговаривать. Если бы мы там пробыли еще два дня, не было бы кому сегодня рассказывать про Озаричи. Мы там не жили, а потихоньку умирали».
Преступления совершались не только в лагере, Валентина Федоровна вспоминает, как люди погибали в дороге, когда их только гнали в Озаричи, — расстреливали всех, кто не мог идти. Было много детских трупов. Некоторые младенцы умирали у матери на руках. Неслучайно заключенные прозвали тот путь к Озаричам «дорогой смерти».
Среди тех, кому удалось выжить, — Михаил Синькевич: «Мать всегда носила с собой икону Казанской Божьей матери, — вспоминает он, — может, поэтому Господь и сохранил жизни нашей семьи. У меня были три старших сестры, брат, мама, отец-инвалид. Мне тогда было почти четыре года, я просил мать, чтобы она меня не бросала, говорил, что не буду ни плакать, ни есть просить. И, по словам родных, сдержал обещание».
Есть заключенным ничего не давали. Люди питались тем, что припрятали в одежде, жевали сосну. «Ночью в лагере мороз доходил до минус 15 градусов. Мертвых просто складывали, сверху чем-то накрывали и своих детей, чтобы они не замерзли, клали на трупы. Воду нам не разрешали брать. Какая жижа под ногами была, ту и пили. С самолета над нами распыляли отраву, чтобы заразить», — рассказывает Михаил Ефимович.
Испытано на белорусах
Михаил Синькевич — один из авторов книги «Полесье: трагедия и память: преступления вермахта. Концлагерь «Озаричи 1944 год». Материалы для нее собирались более 10 лет: здесь использованы архивные документы, некоторые из которых публикуются впервые. Например, материалы судебных процессов над немецкими военнопленными, биографии немецких военачальников, которые отдавали приказы об уничтожении людей. Находятся здесь и воспоминания бывших узников, комментарии ученых. Авторы пытались найти ответы на вопросы, почему такие лагеря возникли на полесской земле...
Это был ужасный эксперимент, мирных жителей использовали в качестве живого щита между вермахтом и Красной Армией. Апробированный на белорусской земле «прием» немецкое командование планировало применять и в дальнейшем...
Отступающая немецкой армия не просто прикрывалась беспомощными жителями, которых сгоняли в лагеря, созданные около переднего края обороны. Это была политика на уничтожение. Также командование вермахта отдало приказ о создании с помощью местного населения сильной системы защиты. Фашисты заставили жителей прифронтовых деревень — женщин, подростков, стариков — рыть окопы, строить блиндажи, дороги, укрепленные пункты фактически под минометным и артиллерийским обстрелом. Ту часть населения, которую невозможно было использовать на работах, в конце февраля — начале марта гитлеровцы сгоняли на болота. Инфекционные больные, калеки, старики, женщины, у которых более двух детей в возрасте до 10 лет, и другие нетрудоспособные подлежали уничтожению. Вермахт зачищал зараженные деревни, завозя в лагере тысячи тифозных больных, чтобы запустить волну эпидемий.
Люди ютились где кто мог. Обросли грязью. Завелись вши — когда мы держали одежду над костром, слышали треск... Все это — условия для инфекции, — вспоминает бывший узник Озаричских лагерей, один из авторов книги «Полесье: трагедия и память...» Аркадий Шкуран.— Самый большой срок выживания в Озаричах — 3-4 дня. Но не надо забывать о том, что выдержали люди до того, как попали в болота. Из Жлобина прибыло девять составов, которые привезли 30 тысяч человек. Из них во время транспортировки более двух тысяч умерло от тифа и давки. После предстояло преодолеть 40 километров пешком по болоту. В пяти метрах от меня женщина несла двух детей — одного на груди, другого за спиной. Вышла на обочину, чтобы поправить свои вещи, села. Это увидел немец и выстрелил ей в лоб. Девочка к женщине наклонилась, ручкой гладит: «Мамочка, проснись». Немец застрелил и старшего, и младшего ребенка и спокойно пошел дальше... По дороге лежала масса трупов, никто их не считал. После войны как дождь пройдет, смотришь — там скелет вылазит... В лагере никто не мог спать — под ногами вода, снег. Адольф Гитлер говорил, что эта акция в Озаричах помешает развитию биологической силы белорусской нации в будущем... А позже люди даже не могли доказать, что они были узниками Озаричей, так как при освобождении санитарные врачи, которые не знали местности, писали «пинские болота».
Дети за колючей проволокой
На выставке в Национальной библиотеке, посвященной Озаричским лагерям (она стала частью передвижной экспозиции «Лагерь смерти Тростенец. История и память»), расположена страница ежедневной газеты «Красная Армия» от 20 апреля 1944 года под шапкой «Не забудем немцу ни этих слез, ни этой крови!». Авторы одной из статей — Якуб Колас, Ефим Садовский, Василий Бурносов — рассказывают про полесскую трагедию: «...Люди, которых согнали сюда, располагались прямо на грязной земле, под морозным и безучастным небом. Многие уже потеряли возможность двигаться, потеряли сознание, лежали в липкой холодной грязи.
Мы видели этих вымученных людей сразу после освобождения их нашими войсками. Женщины и дети истощены до крайности. Люди ходят, как тени, едва передвигая ноги. И говорят еле слышно ослабевшим голосом...
Мартовская оттепель сменилась сильным морозом, люди замерзали. Трупы валялись через каждые несколько человек. Немецкие солдаты и полицейские врывались в лагерь и заставляли несчастных снимать сапоги, пальто, свитеры. Здесь же, в лагере, бандиты насиловали девушек...»
Рядом помещена статья о детях, которых освободили в Озаричах в марте 1944 года. «...Девочке Нине два года. Она сидит босиком на снегу в одном платье. Голова обмотана тряпкой. У ребенка почернели ножки от холода и истощения. Она не может даже плакать. Боец взял на руки умирающего ребенка. Он расстегнул шинель, фуфайку и прижал ее к своему телу. Нина не плакала, но плакал боец».
Память
Советская разведка наткнулась на лагеря 18 марта 1944 года. Некоторых истощенных узников солдаты выносили на плечах. Большая нагрузка легла на военных медиков 1-го Белорусского фронта и, в первую очередь, санитарную службу 65-й армии. Была создана карантинная зона. Развернута сеть госпиталей, дезинфекционных пунктов, амбулаторий. Фотографии, рассказывающие об освобождении Озаричей, можно увидеть в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны, где открылась специализированная выставка.
Основа экспозиции — коллекция работ военных корреспондентов Альперина, Подшивалова, Кекало, Копыта из фондов музея. Снимки поданы с аутентичными аннотациями, которые печатались на машинке самими авторами. Вот лишь некоторые из тех подписей: «Пятилетняя Надя Степанова из д. Ковели Октябрьского района Полесской области. Осиротела в лагере Озаричи». «Горбань Василий, житель деревни Подвидки, Паричского района Полесской области 19 марта 1944 года хоронит своего единственного внука Вову — 1,5 года, который погиб в лагере от голода». «Этой девочке 3 года. Ее зовут Нина. Ее мать погибла в лагере от разрыва мины. Нина, оставшись одна, несколько суток ничего не ела. От голода и холода она опухла». Здесь можно увидеть и снимки детей, попавших на лечение в больницы. Среди них 9-летняя Нина Барсук и ее 7-летний брат Коля. Они подобрались к проволоке, где была поставлена вода. Но, как только дети прикоснулись к воде, взорвалась мина. Нине оторвало обе ноги, Коле одну...»
В Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны открылась специализированная выставка
Также на стендах размещены воспоминания свидетелей тех страшных событий.
«Когда прибыла на место, я увидела ужасную картину. Немцы вели непрерывный обстрел и бомбежку лагеря. Из него на наш передний край бежали, шли, ползли истощенные, грязные, голодные и почти все больные сыпным тифом, наши советские люди. Ужас и отчаяние были на их лицах, они просили о спасении и помощи. Внутри лагеря было еще более ужасно. В болоте валялись трупы и еще живые, но совершенно обессиленные люди. Бредя, больные сыпным тифом кричали о помощи и спасении. Нередко можно было видеть, как по мертвой матери ползает живой ребенок или больная мать качает на руках мертвого ребенка». (Из воспоминаний бывшего начальника 3-го отдела санитарного управления 1-го Белорусского фронта подполковника медицинской службы Серковой, 1966 год.)
Благодаря этому снимку о трагедии шестилетней Веры Курьян узнали миллионы людей.
Куратор выставки заведующая отделом научно-исследовательской работы Наталья Яскевич сообщила, что первые фотографии, связанные с Озаричами, появились в музее еще в 1944 году. А в 1995-м к ним поступила самая большая коллекция Озаричских фотографий — 60 снимков передала семья из Литвы. В 1997 году музей организовал научную экспедицию по местам лагерей, записывал воспоминания свидетелей, участвовал в издании сборников документов и материалов «Озаричи — лагерь смерти», «Заложники вермахта», «Узники Озаричских лагерей вспоминают». В 90-х годах музей получал тысячи писем, в которых люди просили помочь им найти подтверждение, что они были узниками концлагерей. Ни одно из тех обращений не осталось без внимания.
